Родился в 1922 году в  деревне Шои Лебяжского района Кировской области. В 1939 году окончил Козловскую среднюю школу № 1, а в 1941 году – Борисоглебскую военную авиационную школу пилотов, в 1950 году–  школу летчиков-испытателей.

Страна обретала большие крылья. Молодежь училась летать. Школьник Саша Казаков из поселка Козловка Чувашской АССР не отставал от других, записался в авиамодельный кружок. Спустя некоторое время он подает заявление в аэроклуб. Вскоре его вызвали на медицинскую комиссию. Врач посмотрел подозрительно на низкорослого паренька, хмыкнул себе под нос, отрубил сухо: «Негоден».

Ушел Саша растерянный, часто моргая темными ресницами. Обида глубоко залегла в сердце, но что поделаешь? Вернулся домой. Опять модели, инструменты... Сноровистый, проворный паренек не остался незамеченным. В райкоме комсомола решили: из парня выйдет толк. Посоветовались и назначили его директором детской технической станции. Директор 17-ти лет! Молод? Нет опыта руководства? Все это так. Но зато у него есть организаторская жилка, а самое главное – страстное желание идти вперед.

Это событие в жизни Александра стало тем порогом между детством и юностью, который каждому рано или поздно приходится переступать. Саша входил в ту пору, когда мечты надо осуществлять своими руками. Он не оставил свою мечту стать летчиком, он сжился с ней. Ждал призыва в армию: уж тут авиация от него никуда не денется! И вот его вызывают в военкомат и намечают зачислить в артиллерию.

Александр – к военкому чуть ли не со слезами.

–Ты так и не бросил думать про авиацию? – спрашивает тот.

–И никогда не брошу.

– Ладно. Попробую послать тебя без разнарядки, в авиашколу. Заполняй анкету.

...Борисоглебская авиашкола. Экзамены сданы. Принят! Счастливый юноша ходил по аэродрому, с почтением смотрел на ангары, наполненные тупоносыми истребителями И-16 и их двухместными собратьями для тренировки УТИ-4, смотрел на огромное летное поле – здесь учился летать Валерий Чкалов.

Обучение было построено так, что теория и летная практика начинались одновременно.

Курсант Казаков учился успешно. В летной группе он должен был первым вылететь на истребителе. Но за день до этого его инструктору потребовалось после ремонта проверить в воздухе двухместный УТИ-4. Механик, занятый своими делами, не полетел, а Александр – тут как тут. Не мешает лишний раз побывать в зоне, поучиться у инструктора выполнять замедленную «бочку». В будущем пригодится.

Времени до вылета не оставалось. Александр вскочил в кабину, пристегнув ремни, опустил на глаза очки. Они оказались в пыли, но протирать уже некогда – инструктор пошел на взлет.

Самолет, как показалось Александру, необычно быстро поднял хвост, а бежит чересчур долго. Приближается граница аэродрома, однако инструктор разбег не прерывает. Вот уже пашня. Мотор ревет. «Ага, ясно, – думает Александр. –Инструктор хочет показать «лихой» взлет прямо с земли крутым разворотом в небо». Вдруг сильнейший удар, и он с ужасом успевает заметить: мотор срывается с рамы... И тут же удар за ударом. В глазах замелькало небо, земля, небо, земля – и все пошло кувырком. Александр сжался в комок, вобрал голову в плечи. Его било о выступы в кабине. Самолет, сделав двойной капот, застыл вверх колесами среди пашни. Клубилась пыль. Александр висел вниз головой на привязных ремнях.

«Что с инструктором?» – мелькнула тревожная мысль.

Между кабиной и землей виднелась узкая щель – впору курице пролезть. Как он выбрался сквозь нее – уму непостижимо. Все же выбрался. Бросился к инструктору. Того прижало бортом кабины. Александр поднатужился, приподнял чуть фюзеляж, подставил колени и так держал, пока подоспела помощь. Тот едва дышал, рот забит землей.

Только когда инструктора увезли в лазарет, Александр покачнулся и бессильно опустился на землю.

Пролежал он в санчасти трое суток и опять  – в воздух. Теперь у него новый инструктор. Полетели. Заходят на посадку. Пора сажать машину, да не тут-то было! От одного вида приближающейся земли его кинуло в холодный пот. Он заерзал в кабине, машина зарыскала. Александр с ужасом понял, что серьезно заболел. Заболел болезнью, неизвестной медицине, но хорошо знакомой летчикам. Это была «боязнь земли». Возникает она обычно после сильных нервных потрясений. У одних проходит, у других переходит в хроническую. Тогда такого отчисляют, и – прощай авиация!

Александр вылез из кабины, подумал с тоской: «Вот и кончилась летная карьера…». Однако командир звена был, видимо, иного мнения. Способный курсант пришелся ему по сердцу. В течение нескольких дней он сажал его в свободный самолет и упорно возил на высоте 3–4 метров, заставляя смотреть на землю. Так лечил инструктор болезнь Казакова. И наметанный командирский глаз не изменил ему: курсант «вошел в форму».

Первый самостоятельный полет на истребителе был выполнен успешно.

Едва успел Казаков закончить авиашколу, как началась война. Он собрался на фронт, но его не пустили, оставили инструктором при авиашколе. Враг наступал. Школу пришлось перебазировать в тыл. Александр забрал молодую жену Машу и уехал со всеми за Кустанай...

Суровая зима... Степи без конца, без края... Погода никудышная. Теперь курсантов учили на новой материальной части – истребителе «Лавочкин-5». Впрочем, назвать новым то, на чем приходилось летать, значило бы грешить против истины. Все лучшее шло для фронта. Естественно, что в школу попадали машины, уже повидавшие виды... Летать на них было небезопасно, однако летали – других не было...

Однажды, кажется, это было недели через две после нового года, Александр полетел на разведку погоды. Дул резкий северо-восточный ветер. Он гнал над пустынными степями кудлатые облака. Снизу они казались однообразными, тоскливо-серыми. Александр вошел в облачность. Сразу стало темно. Какова толщина облачности? Проходит время, пока машина вырывается из тьмы. Летчик видит мир в ярком солнечном свете. Холодно.

Кругом никаких признаков жизни – самолет один. Вот он, простор! Но сейчас Александр Казаков не испытывает радости от этой холодной свободы полета. Там, на западе, в небе тесно от огня. Там бьются за свободу Родины, а он... «Хватит сидеть в тылу! Надо совесть иметь. Пусть другие полетают инструкторами, – думает Александр и решает.– Подам сегодня рапорт, чтобы отпустили в боевой полк».

С этой мыслью он ныряет в облака – сверху они, как вата – и заходит на посадку. Внезапно самолет дергается с такой силой, точно на него упало бревно. И сразу же затрясло, земля перед глазами конвульсивно задергалась. У Александра молнией мысль: «Машина разрушается! Что предпринять?» В кабине резко запахло горелым. Пожар! Горит мотор. Рука инстинктивно щелкает тумблерами выключателей, перекрывает топливный кран. Все ли сделано, чтобы избежать взрыва? Может, лучше выброситься с парашютом? Поздно: нет высоты. Но и земля далеко! Взорвусь или нет? Земля, скорее! Эх, земля. Но вот она уже шуршит под колесами...

Пробег еще не закончен. Александр на ходу кубарем выкатывается из кабины, падает на землю и смотрит вслед дымящейся машине. Затем встает на ноги, с опаской приближается, обходит самолет кругом. Пламени уже нет, тянет только дымом. Александр облегченно вздыхает. «Успел выключить мотор вовремя... Обошлось...», – думает он.

Вдали клубится снежная пыль – к нему мчатся машины. Как выяснилось, произошла серьезная авария – обрыв шатуна. Чаще всего такие поломки кончаются катастрофой. Командир полка поблагодарил Александра за находчивость и умение.

Тот год оказался для Казакова особенно несчастливым. По вине изношенной материальной части он сделал двенадцать вынужденных посадок! Бывали времена, когда фронт казался ему чуть ли не самым безопасным местом.

Но не это являлось причиной, которая тянула его на фронт. Он хотел применить свое мастерство в боях за Родину.

1942 год. На рапорт о посылке на фронт он получил отказ. 1943 год. Рапорт – отказ. 1944 год – то же самое.

...Закончилась война, в период которой трудился летчиком-испытателем, готовил для армии пилотов.  К этому времени инструктор офицер Казаков сделал 112 выпусков курсантов на разных типах самолетов. Годы работы не прошли даром. Зрелый, закаленный, уверенный в своих силах летчик настойчиво передавал свое умение другим. Приглядываясь к питомцам, он искал новые методы обучения. Попросив разрешение у командования, А. Казаков начал выпускать своих курсантов прямо с учебного самолета на истребитель, без промежуточной тренировки на двухместной машине. К тому времени он подал очередной, который уже по счету, рапорт с просьбой о переводе в строевую часть. Ответ на рапорт пришел быстро. Командир сказал: «Не хочешь работать инструктором, можешь увольняться в запас».

Да разве мог он оставить авиацию? Скрепя сердце, принялся за работу. Казаков выпускал курсантов группу за группой на «отлично».

В июле 1950 года Александр Казаков становится летчиком-испытателем, занимался испытанием реактивных истребителей «МиГ-15» и «МиГ-17», реактивных бомбардировщиков «Ил-28» и «Ту-16»,   за что в 1951 году ему присвоено почетное звание «Летчик-испытатель СССР». Ему доверяли огромные материальные ценности – сгустки труда множества людей: ученых, инженеров, рабочих. Он должен был сказать последнее слово новой конструкции. Да или нет!

За десять лет работы Александр Казаков испытал три новых самолета, множество разных систем, деталей, двигателей. Бывало, утром летит на самолете с одними крыльями, а к вечеру, глядь, вместо них прицепили другие – испытывай с такими!

Много было разных случаев, происшествий – ими полна жизнь испытателя. Но и среди них попадались такие, которые не забыть никогда. Бывало такое, когда все силы –  духовные и физические, все знания и опыт, накапливаемые годами, – нужно было применить в течение какого-то десятка секунд. Такие секунды максимальной собранности являются как бы венцом всей творческой работы испытателя.

…28 сентября 1954 года во время испытаний «Ту-16», где А. Казаков был вторым пилотом, самолет затянуло в крутую нисходящую спираль. Испытывали тяжелую машину. Не прошло и двадцати минут с тех пор, как самолет оторвался от земли и растаял в белесом зимнем небе, а на командном пункте уже раздался напряженный голос Казакова: « Экипаж, покинуть самолет!» И тут же связь прервалась. Люди на земле застыли. Что случилось? Все знали: Казаков –  летчик из летчиков. В какую непоправимую беду попал он, что вынужден был отдать такую команду? Неизвестно. Уцелеют ли люди? Самолет пропал. Ясно, это большое несчастье. Это несчастье всего коллектива завода.

Что же произошло в бесцветном холодном небе? Катапультировавшиеся по приказу А. Казакова командир корабля Г. Молчанов и кормовой стрелок Е. Сережников погибли из-за большого скоростного потока, бортрадист В. Калачев получил ранения. А. Казаков вместе со штурманами В. Тихомировым и Ю. Шестаковым остался в самолете. Проявив большое хладнокровие и мужество, Александр Ильич сумел вывести его из спирали и посадить на аэродром.

Родина высоко оценила его подвиг. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 октября 1954 года за мужество и героизм, проявленные при испытании новой авиационной техники, майор А. Казаков был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

В декабре 1960 года в звании подполковника Александр Ильич был уволен в запас, позднее получил звание полковника запаса. С 1961 по 1972 годы он работал летчиком-испытателем на Куйбышевском авиационном заводе, занимался испытаниями самолетов «Ту-95», «Ту-114», «Ту-126», «Ту-142».

А. ИВАШКИН.

Справочно  

В последние годы А. Казаков жил и работал в городе Куйбышеве. Умер в 1976 году.

Именем Героя Советского Союза А. Казакова  названа одна из улиц города Козловки, а также его имя высечено золотыми буквами в зале Славы Центрального музея Великой Отечественной войны в Парке Победы города Москвы.